Посеребренных труб прозрачно пенье,
Прислушаешься к ним – и кончен бал,
Такое в них опасное томленье.
Такой всесокрушающий накал.
И к ним бежишь, без памяти, в дурмане,
Неважно, если пропасть стережет
Последним утешением в тумане,
Или убийцею ловушка ждет.
Есть миг один, когда ты в раствореньи,
Когда ты всё и всё в тебе самом.
И вот за это краткое мгновенье
Ты сам себе и станешь палачом.
И предпочтешь течению отдаться.
Неси, куда захочется, река!
Тому кто слышал – не зачем спасаться,
Ему напрасно подана рука.
Он вечность сам, и он же – мимолетность.
Любой подарок вздорен для него,
Так остро ощущавшего бесплотность
Незыблемой реальности всего.