Ты заходи, если что. (с)
Автор – Roisin_Fraser
Категория - angst
Рейтинг - PG
Время действия – "This Side of Paradise"
читать дальшеЯ почти завершил собирать ультразвуковой передатчик, когда получил входящий сигнал.
- Энтерпрайз, Спок слушает, - сказал я. И не было необходимости, спрашивать кто это. Уже прошло немало времени с тех пор, как я пообещал вернуться и Лейла, конечно же, должна была беспокоиться.
Ее голос, теплый и женственный, прошел через динамики.
- Это Лейла. Я позаимствовала коммуникатор у доктора. Я волнуюсь, не случилось ли что-нибудь с тобой.
Я лишь выдохнул.
- С тобой ведь все в порядке? - продолжила она
- Да, да, я … в добром здравии.
Это не первая ложь, которую я говорил ей. Но это одно из ее достоинств – ждать, несмотря на то, что произошло между нами шесть лет назад, поэтому я должен быть честен с ней сейчас.
- Могу я подняться на борт? - поинтересовалась она. – Я никогда не видела звездолет прежде. Я хочу поговорить с тобой.
Я знал, что она захочет этого с того момента как споры ушли. Лейла намеревается поговорить со мной о жизни на обреченной планете под нами. Жизни, которую мы разделим, как я заставил ее в это поверить. И теперь я должен увидеться с ней, сообщить, что я не более свободен, чем шесть лет назад.
- Ты все еще на месте телепортации? – спросил я. – А доктор там?
Я почти видел слабую улыбку на ее лице.
- Да, на оба вопроса.
- Отдай свой коммуникатор доктору Маккою, - произнес я ей. – Он тебе не понадобиться для подъема. Это займет несколько секунд. Подожди немного.
Я закрыл канал. Джим подошел ко мне.
- Мистер Спок, - сказал он, - Мисс Каломи конечно ваше дело, но стоит ли говорить с ней пока она под влиянием спор?
Есть легкая нерешительность в его словах и мягкость. Мой капитан, мой друг, беспокоится за меня.
Я слегка наклонил голову: - Я скоро вернусь, капитан.
Мы обменялись взглядами, и я понял, что он видит эмоции, в которых я не признаюсь откровенно – печаль и сожаление, что я снова причинил ей боль.
Шесть лет назад, на Земле, я сказал ей, что не свободен. То, что ответ не изменился, не делает случившееся сколько-нибудь легче. Фактически, ситуация стала гораздо сложнее. Шесть лет назад я не поощрял ее надежды, как поступил совсем недавно.
В транспортаторной я поднимаю ее. Она улыбается мне, и я чувствую странную тяжесть внутри.
Еще раз я причинил ей зло.
……………………..
Спок стоит, так спокойно и неподвижно, почти как статуя вулканца. Я думаю, он вынужден вести себя серьезно, хотя всё, чего он в действительности хочет – это улыбаться. Я почувствовала это в нем, когда мы вместе были на Земле; внутренне, единственное чего он хотел – улыбаться и смеяться. Что ж, полюбуемся на это. Я обернула руки вокруг него, и затем поняла: что-то непоправимо ушло.
- Ты ведь больше не с нами? – спрашиваю я. Я отстраняюсь, чтобы вглядеться в его лицо, серьезное и все же не до конца безэмоциональное. – Я чувствовала, что что-то не так.
- Это было необходимо.
- Вернись со мной на планету, - умоляю я. – Ты сможешь снова стать частью нас.
Выражение его лица совершенно не меняется.
- Пожалуйста, вернись со мной.
Он качает головой, и я вижу что-то в его глазах. Сожаление, печаль, какие-то другие вулканские эмоции, которых я не понимаю?
- Я не могу, - отвечает он просто.
И взгляд его глаз ранит меня так же, как ранил шесть лет назад. Я отворачиваюсь, я не стану смущать его своими человеческими слезами.
- Я люблю тебя, - говорю я. – Я сказала это шесть лет назад и с тех пор все время повторяю про себя.
Слезы горькие на вкус, но я глотаю их. Они единственное, что когда-либо я получала от него.
- На Земле, ты ничего не мог мне дать, даже не мог обнять меня. Там мы не могли быть вместе, мы не можем быть вместе ни в каком другом месте.
Я поворачиваюсь кругом, ища что-то, сама не знаю что.
- Но здесь мы счастливы. Я не могу потерять тебя снова, не могу.
Но я уже потеряла его. Обильные слезы, переполняющие мое горло, и печаль в его глазах доказывают это.
- У меня есть долг, - произносит он с нежностью, какой никогда прежде я не слышала от него, – перед этим кораблем, перед тем человеком на мостике.
Кадык Спок дергается, единственный признак его эмоций. Я видела это несколько раз на Земле, когда он чувствовал нечто, что согласно его вулканскому воспитанию он не должен был чувствовать.
- Я такой, какой есть, Лейла, и если существуют самосозданные чистилища, то мы все живем в них. Моё не хуже любого другого.
- Я ведь тебя потеряла? – спрашиваю я, хотя это совершенно очевидно. Есть кое-что еще. Эйфория, счастье, которые я почувствовала, когда споры коснулись моего разума, ушли.
- И не только тебя, я всё потеряла. Споры…. Я и их потеряла тоже.
Спок слегка кивает.
- Капитан обнаружил, что сильные эмоции, желания, разрушают влияние спор.
Я поднимаю взор и встречаюсь с его взглядом. Боль от того, что я вновь потеряла его, из-за долга и ограничений, наложенных на него, поражает меня с новой силой.
- И это для моего блага?
Его глаза встревожены и ужасно одиноки.
- Ты не возражаешь, если я скажу, что все еще люблю тебя?
Он не отвечает, но я понимаю, что он не против. Какой по-вулкански правильный ответ может быть на то, что я ему сказала? Я обнимаю его и знаю, что это в последний раз. Стены между нами снова воздвигнуты, как шесть лет назад. Внезапно то, что я никогда не спрашивала его, приходит мне в голову. Это мой последний шанс узнать немного больше о мужчине, которого я любила и потеряла.
- Ты никогда не говорил мне, есть ли у тебя другое имя.
Его взгляд такой сострадательный, что черты его лица становятся мягче, и я снова почти плачу. Одна рука вытирает слезы с моей щеки.
- Ты его не выговоришь.
Это утверждение подводит итог неизвестности между нами. Нет никакого шанса теперь для нас. Я не оглядываюсь назад, когда возвращаюсь в колонию готовиться к эвакуации.
…………………………
После того как мы покинули орбиту, я вернулся в свою каюту. По правде говоря, было не так уж и много дел, которыми можно было заняться. Груз включал имущество колонистов, оборудование и самих колонистов которые либо отдыхали, либо находились на лечении из-за травм, полученных в результате многочисленных стычек по вине ультразвукового передатчика.
Я мог бы отыскать Лейлу. Найти ее среди колонистов было нетрудно. Но я не стал. Было бы величайшим злом отыскать ее теперь, это было бы даже хуже, чем то, что я уже совершил по отношению к ней. Вместо этого, я занялся подготовкой к медитации.
Я нисколько не удивился, когда в дверь позвонили.
- Войдите, - сказал я.
Так же я не удивился, обнаружив, что это Джим стоял за дверью.
- Как дела? – спросил он.
Я мог бы дать огромное количество ответов на этот столь человеческий вопрос. Едва ли хоть один из них был бы верным. Единственные слова, которые я могу сказать – искренние – Не разрешены. А у вас?
Джим пожал плечами. – То же самое. Естественная реакция, я бы сказал.
Я поднял одну бровь. Для меня все еще трудно поверить, что любая эмоциональная реакция -естественна. Но я уже не раз убеждался в правоте того, что он говорит.
Он продолжил: - Так что ты сказал на мостике?
Впервые в моей жизни, я был счастлив.
- Потому что понял эмоции.
Джим улыбнулся в ответ. Это не профессиональная капитанская улыбка, а улыбка друга, какую я видел, когда он подшучивал над доктором или мной.
- Ты знаешь, - произнес он. – Когда я был ребенком, то часто думал, что если попаду в космос, то буду счастлив. Позже такая мысль была об окончании Академии Звездного Флота. Затем о командовании кораблем. И, наконец, о командовании «Энтерпрайз».
Он сложил руки.
- И сегодня я почти покинул его ради другого счастья.
Мне приходит на ум, что мы очень схожи в этом. Я не смог остаться со счастьем, которое, как я думал, нашел, а он не смог расстаться с ним.
- Все же вы остались.
Одна рука легла на мое плечо. Ненадолго, но достаточно, чтобы я почувствовал утешение.
- Как и ты. Суть в том, Спок, что важна не цель, а само путешествие.
После его ухода, я взвесил его слова. Хотя Лейла и я отныне путешествовали раздельно, возможно, это было лучшим исходом для нас. И не могло быть по-другому.
Я закрыл глаза для медитации, и они сосредоточились на символе колокола.
Категория - angst
Рейтинг - PG
Время действия – "This Side of Paradise"
читать дальшеЯ почти завершил собирать ультразвуковой передатчик, когда получил входящий сигнал.
- Энтерпрайз, Спок слушает, - сказал я. И не было необходимости, спрашивать кто это. Уже прошло немало времени с тех пор, как я пообещал вернуться и Лейла, конечно же, должна была беспокоиться.
Ее голос, теплый и женственный, прошел через динамики.
- Это Лейла. Я позаимствовала коммуникатор у доктора. Я волнуюсь, не случилось ли что-нибудь с тобой.
Я лишь выдохнул.
- С тобой ведь все в порядке? - продолжила она
- Да, да, я … в добром здравии.
Это не первая ложь, которую я говорил ей. Но это одно из ее достоинств – ждать, несмотря на то, что произошло между нами шесть лет назад, поэтому я должен быть честен с ней сейчас.
- Могу я подняться на борт? - поинтересовалась она. – Я никогда не видела звездолет прежде. Я хочу поговорить с тобой.
Я знал, что она захочет этого с того момента как споры ушли. Лейла намеревается поговорить со мной о жизни на обреченной планете под нами. Жизни, которую мы разделим, как я заставил ее в это поверить. И теперь я должен увидеться с ней, сообщить, что я не более свободен, чем шесть лет назад.
- Ты все еще на месте телепортации? – спросил я. – А доктор там?
Я почти видел слабую улыбку на ее лице.
- Да, на оба вопроса.
- Отдай свой коммуникатор доктору Маккою, - произнес я ей. – Он тебе не понадобиться для подъема. Это займет несколько секунд. Подожди немного.
Я закрыл канал. Джим подошел ко мне.
- Мистер Спок, - сказал он, - Мисс Каломи конечно ваше дело, но стоит ли говорить с ней пока она под влиянием спор?
Есть легкая нерешительность в его словах и мягкость. Мой капитан, мой друг, беспокоится за меня.
Я слегка наклонил голову: - Я скоро вернусь, капитан.
Мы обменялись взглядами, и я понял, что он видит эмоции, в которых я не признаюсь откровенно – печаль и сожаление, что я снова причинил ей боль.
Шесть лет назад, на Земле, я сказал ей, что не свободен. То, что ответ не изменился, не делает случившееся сколько-нибудь легче. Фактически, ситуация стала гораздо сложнее. Шесть лет назад я не поощрял ее надежды, как поступил совсем недавно.
В транспортаторной я поднимаю ее. Она улыбается мне, и я чувствую странную тяжесть внутри.
Еще раз я причинил ей зло.
……………………..
Спок стоит, так спокойно и неподвижно, почти как статуя вулканца. Я думаю, он вынужден вести себя серьезно, хотя всё, чего он в действительности хочет – это улыбаться. Я почувствовала это в нем, когда мы вместе были на Земле; внутренне, единственное чего он хотел – улыбаться и смеяться. Что ж, полюбуемся на это. Я обернула руки вокруг него, и затем поняла: что-то непоправимо ушло.
- Ты ведь больше не с нами? – спрашиваю я. Я отстраняюсь, чтобы вглядеться в его лицо, серьезное и все же не до конца безэмоциональное. – Я чувствовала, что что-то не так.
- Это было необходимо.
- Вернись со мной на планету, - умоляю я. – Ты сможешь снова стать частью нас.
Выражение его лица совершенно не меняется.
- Пожалуйста, вернись со мной.
Он качает головой, и я вижу что-то в его глазах. Сожаление, печаль, какие-то другие вулканские эмоции, которых я не понимаю?
- Я не могу, - отвечает он просто.
И взгляд его глаз ранит меня так же, как ранил шесть лет назад. Я отворачиваюсь, я не стану смущать его своими человеческими слезами.
- Я люблю тебя, - говорю я. – Я сказала это шесть лет назад и с тех пор все время повторяю про себя.
Слезы горькие на вкус, но я глотаю их. Они единственное, что когда-либо я получала от него.
- На Земле, ты ничего не мог мне дать, даже не мог обнять меня. Там мы не могли быть вместе, мы не можем быть вместе ни в каком другом месте.
Я поворачиваюсь кругом, ища что-то, сама не знаю что.
- Но здесь мы счастливы. Я не могу потерять тебя снова, не могу.
Но я уже потеряла его. Обильные слезы, переполняющие мое горло, и печаль в его глазах доказывают это.
- У меня есть долг, - произносит он с нежностью, какой никогда прежде я не слышала от него, – перед этим кораблем, перед тем человеком на мостике.
Кадык Спок дергается, единственный признак его эмоций. Я видела это несколько раз на Земле, когда он чувствовал нечто, что согласно его вулканскому воспитанию он не должен был чувствовать.
- Я такой, какой есть, Лейла, и если существуют самосозданные чистилища, то мы все живем в них. Моё не хуже любого другого.
- Я ведь тебя потеряла? – спрашиваю я, хотя это совершенно очевидно. Есть кое-что еще. Эйфория, счастье, которые я почувствовала, когда споры коснулись моего разума, ушли.
- И не только тебя, я всё потеряла. Споры…. Я и их потеряла тоже.
Спок слегка кивает.
- Капитан обнаружил, что сильные эмоции, желания, разрушают влияние спор.
Я поднимаю взор и встречаюсь с его взглядом. Боль от того, что я вновь потеряла его, из-за долга и ограничений, наложенных на него, поражает меня с новой силой.
- И это для моего блага?
Его глаза встревожены и ужасно одиноки.
- Ты не возражаешь, если я скажу, что все еще люблю тебя?
Он не отвечает, но я понимаю, что он не против. Какой по-вулкански правильный ответ может быть на то, что я ему сказала? Я обнимаю его и знаю, что это в последний раз. Стены между нами снова воздвигнуты, как шесть лет назад. Внезапно то, что я никогда не спрашивала его, приходит мне в голову. Это мой последний шанс узнать немного больше о мужчине, которого я любила и потеряла.
- Ты никогда не говорил мне, есть ли у тебя другое имя.
Его взгляд такой сострадательный, что черты его лица становятся мягче, и я снова почти плачу. Одна рука вытирает слезы с моей щеки.
- Ты его не выговоришь.
Это утверждение подводит итог неизвестности между нами. Нет никакого шанса теперь для нас. Я не оглядываюсь назад, когда возвращаюсь в колонию готовиться к эвакуации.
…………………………
После того как мы покинули орбиту, я вернулся в свою каюту. По правде говоря, было не так уж и много дел, которыми можно было заняться. Груз включал имущество колонистов, оборудование и самих колонистов которые либо отдыхали, либо находились на лечении из-за травм, полученных в результате многочисленных стычек по вине ультразвукового передатчика.
Я мог бы отыскать Лейлу. Найти ее среди колонистов было нетрудно. Но я не стал. Было бы величайшим злом отыскать ее теперь, это было бы даже хуже, чем то, что я уже совершил по отношению к ней. Вместо этого, я занялся подготовкой к медитации.
Я нисколько не удивился, когда в дверь позвонили.
- Войдите, - сказал я.
Так же я не удивился, обнаружив, что это Джим стоял за дверью.
- Как дела? – спросил он.
Я мог бы дать огромное количество ответов на этот столь человеческий вопрос. Едва ли хоть один из них был бы верным. Единственные слова, которые я могу сказать – искренние – Не разрешены. А у вас?
Джим пожал плечами. – То же самое. Естественная реакция, я бы сказал.
Я поднял одну бровь. Для меня все еще трудно поверить, что любая эмоциональная реакция -естественна. Но я уже не раз убеждался в правоте того, что он говорит.
Он продолжил: - Так что ты сказал на мостике?
Впервые в моей жизни, я был счастлив.
- Потому что понял эмоции.
Джим улыбнулся в ответ. Это не профессиональная капитанская улыбка, а улыбка друга, какую я видел, когда он подшучивал над доктором или мной.
- Ты знаешь, - произнес он. – Когда я был ребенком, то часто думал, что если попаду в космос, то буду счастлив. Позже такая мысль была об окончании Академии Звездного Флота. Затем о командовании кораблем. И, наконец, о командовании «Энтерпрайз».
Он сложил руки.
- И сегодня я почти покинул его ради другого счастья.
Мне приходит на ум, что мы очень схожи в этом. Я не смог остаться со счастьем, которое, как я думал, нашел, а он не смог расстаться с ним.
- Все же вы остались.
Одна рука легла на мое плечо. Ненадолго, но достаточно, чтобы я почувствовал утешение.
- Как и ты. Суть в том, Спок, что важна не цель, а само путешествие.
После его ухода, я взвесил его слова. Хотя Лейла и я отныне путешествовали раздельно, возможно, это было лучшим исходом для нас. И не могло быть по-другому.
Я закрыл глаза для медитации, и они сосредоточились на символе колокола.
Спасибо. Мне понравилось.
и я на сообществе ссылку кину, угу?
Кидай. Ветру в архив я его уже отправила.